Медитатор [сборник рассказов] - Д. Савельев

Когда гигантский маятник завершает своё движение вперёд–назад, Оно каждый раз понимает, что люди непреступны. Жаль, что Оно забывает это, когда стрелки бегут в обратную сторону. И Оно успокаивается, Оно рассредоточивает внимание, Оно забирает все свои создания, как две капли воды похожие одно на другое. Оно становится не одиноким, таким же, как и все другие. И его форма исчезает, растворяется в облаке, а облако тает под лучами звезды, огибающей Землю своими спасительными лучами. Звезды, по форме напоминающей чьё–то лицо…

Откровения

Я вошёл в автобус и увидел её. На ней была белая открытая блузка, короткая юбка, голые ноги и заколка в волосах. Грудь гордо стояла под глубоко русскими чертами лица.

У меня сразу же возникла эрекция, я сел сбоку и стал раздевать её глазами. Её нисколько это не смущало, она сидела прямо, не глядя на меня, и только когда я дошёл до самого откровенного места, удосужилась скосить взгляд. Мне стало стыдно, хотя эрекция не проходила, и я попытался чем–нибудь прикрыть её наготу. В результате молодая женщина впереди оказалась без лифчика и подняла визг. Испуганный мужик, боком сидящий в проходе, неправильно её понял и заорал, что в автобусе бомба. Водитель выпрыгнул на ходу и попал под иномарку, а автобус проехал метров тридцать и врезался в газетный ларёк, раскидав печатную продукцию по всему проспекту.

Тем временем, девушка встала и дала мне пощёчину. Пощёчина была совсем не злобная, даже эротическая. Я незамедлительно отреагировал поцелуем в губы.

Пока спасатели выгребали остатки пассажиров из горящего транспортного средства, мы с Катей валялись под сиденьем, не замечая ни дыма, ни трупов. Наконец, один бородатый прервал наше занятие, и мы решили продолжить у меня дома. Пока мы шли, прерываясь на импульсивные вспышки поцелуев, я узнал, что у неё есть муж, дети и собственный ангел–хранитель. Она даже обещала познакомить как–нибудь с ним, но я не хотел отвлекаться на такие мелочи.

В подъезде, как обычно, кисла прокуренная травой шпана, и один сопляк потребовал купюру взамен на не причинение вреда, а я, не отвлекаясь от Кати, дал ему в рыло.

Наконец, мы пришли ко мне. Душ, душистое полотенце и дальше большая арабская кровать под запах ароматических палочек.

— Учись слушать шум ветра и не видеть гомон людской: он ничего не значит! — орал я, приближаясь к оргазму. — Прими себя, пока тебя не приняли в какую–нибудь секту! Не печалься о прошлом: прошлое здесь, с тобой, оно растворено в тебе!

Катя могла только резко выдыхать воздух — несмотря на мужа, тренировка не та. Но моя экстазическая информация ровными пластами укладывалась в её красивой головке, и сквозь розовую плёнку секса она понимала, что уже не сможет жить, как раньше.

— Смирись с тем, что страдания нет, как бы тебе не хотелось, чтобы оно было: всё — прелесть! Этот мир создан для тебя, а не для общества, в нём всё так, как должно быть! Если чего–то ждёшь, оно обязательно случится: не верь тем, кто говорит, что Магомет должен сам идти к горе! Определяй то, что нужно, прислушиваясь к голосу души: душа никогда не врёт! Не расслабляйся, но и не насилуй себя: пусть всё будет органично! Не бойся помощи извне, она всегда приходит, если её не отталкивать! Бояться вообще не нужно: нет ничего такого, что было бы сотворено неправильно; если понять это, страх не будет приходить! Всё периодично, и если ты не получишь радость от плохого периода, то не получишь и от хорошего, а это — неполноценная жизнь!

Я кончил. Наши разумы слились в один, и он стал быстро искать решения. Кто такие дети? Они лишь такие же единицы жизни божьей, как и ты сам, поэтому нет никакой связи, никакой зависимости между ними и тобой. Очень сложно взглянуть на себя со стороны. От этого дуреют и свихиваются. У тебя есть прочный устоявшийся уютный мирок, и вдруг ты понимаешь, что он совсем не такой, каким ты его себе представлял. Более того, кругом куча других миров, которые сдавливают его со всех сторон, трансформируя под себя.

Я отпустил её, она безжизненно повалилась на кровать. Сейчас у неё идёт бешеная борьба внутри — борьба моего семени с демоном её жизни. С тем демоном, которого в упор не видит весёлый ангел–хранитель. Демоном слепоты.

У меня началось это два года назад. В жизни я был обычным мужчиной, не особенно удачливым, не дон жуаном, не бизнесменом. Был, был, да сплыл. Познакомился на юге с удивительной девушкой Леной — затягивающие глаза, картинная фигура, белые зубки вампирши. В тот вечер мы пили только вино, я пошёл в туалет, и меня начало выворачивать наизнанку. Всё старое выходило из меня жуткими спазмами очищения. Потом я понял, что сижу рядом с унитазом и вижу всё в каком–то новом свете. Как будто память прошлых жизней вернулась и прочно завладела моими органами чувств. Любое движение воздуха, любой шорох вызывали совершенно непонятные ассоциации, прочные и глубокие. Лена лежала обнажённая, и я увидел её изнутри. А потом началось. Я трахал её, и слова лились из меня нескончаемым потоком, её сахарная начинка плавилась, превращаясь в твёрдое ядро жжёного сахара, слитную карамель, которую нельзя просто так взять и раскрошить.

Лена, Шура, Надя, Ксеня, Мила вышли из соседней комнаты и стали оценивающе разглядывать нашу новую спутницу. Катя спала тяжёлым сном, муж и двое ребятишек постепенно отпускали её. Вдаль уходила однообразная работа в крупной и глупой фирме. Её спящим мозгом завладевала мысль, что наконец–то она встретила не просто мужчину — нечто глубокое и древнее, в тысячи раз большее, нежели она сама. В самом деле, кем я стал?

Жили мы в общем–то неплохо: гипнотизировали людей, перебирались из города в город, и каждую ночь, каждый день у меня случались откровения, изменяющие нас всех. Я и сам не заметил, как мы приблизились к критической цифре, и вот с Катей нас стало семь. Срок действия нашего временного прибежища скоро истекал, и меня потянуло на природу, в горы.

Катю искали, показывали её портрет по местному телевидению. С её детьми будет всё нормально — её коренастый кобель давно приметил себе хозяйственную женщину на случай…

С тех пор, как на меня нахлынуло прозрение, моё семя приобрело характер не материального, а духовного. Мои женщины не беременели, и я мог осуществлять свои откровения сколь угодно раз в сутки. На этой почве у них сложились странные отношения: ревность в жажде получения знания и полное единство во всех остальных вопросах.

Теперь у нас шла коллективная подготовка к отбытию — готовились как будто к длительному походу. Никто не знал, что ждёт нас впереди. А критическая цифра, конечно же, сыграла по–своему.

Катя и Мила пошли купаться в быстрой реке, остальные женщины хлопотали над приготовлением обеда. Я сидел и рассматривал муравьёв после двух откровений с утра. Воздух, как обычно, рождал древние воспоминания о давно ушедшем. Солнце было то же, что и четыреста лет назад — одно лишь солнце остаётся неизменным.

Внезапно в голове у меня забурлило — что–то происходило. Меня схватил страх, как будто мои женщины исчезли, я вскочил и, шатаясь, побежал к костру. Костёр горел, котелок бурлил, больше ничего не было.

Я хотел было подумать над магическим числом «семь», но мой мозг работал как–то странно — сразу в нескольких направлениях. Я догадался посмотреть на себя и увидел, что моё тело бешено меняет форму. Бёдра то раздавались, то сужались, мышцы катались под кожей, появившаяся женская грудь постоянно трансформировалась. Я бросился к реке и глянул в своё мутное отражение. На меня смотрели Лена, Надя, Катя, Ксеня, Мила и Шура, смотрели загнанно и непонимающе. Я улыбнулся семерной улыбкой им в ответ.

Почему моя душа пожрала их души и тела, не осталось для меня загадкой. Дело в том, что трансцендентное является как бы нашим старшим братом, переводящим через улицу. Пока мы держим его за руку, всё нормально, но стоит только засунуть свою руку ему в живот, чтобы пощупать сердце и внутренности, как связь теряется, и нас сбивает машина. Чем глубже мы в него заглядываем, тем меньше оно нам помогает: путаются ориентиры, мы сбиваемся с пути и исчезаем. Поэтому не надо смотреть на брата: вокруг столько прекрасного! Надо только знать, что брат всегда рядом, что он не оставит нас никогда, если только мы не захотим узнать его изнутри.

Моя мутация вполне завершилась. Это здорово, потому что скоро Бог меня направит собирать заблудшие души среди мужчин. Дело в том, что я стал немножко женщиной, и какой! Мои бывшие спутницы временами воют внутри, но я их утешаю, как могу. В конце концов, каждой был предоставлен выбор, и они выбрали меня сами.

Да, чуть не забыл, я слегка размножился: очень много комбинаций можно сделать на материале семи тел. И наша новая критическая цифра — 777. Так что, если вы увидите в троллейбусе очень красивую женщину, которая пытается раздеть вас глазами, подходите и целуйте в губы. Обещаю, будет весело!